— Может, и не все,— согласилась она, но тут же и возразила: — Но у каждого что-то было… Плохое и хорошее. Наверно, и он,— показала она на крест,— когда-то любил.
— Любил? — ошеломленно повторил он. — А что осталось от этой любви?
— Не знаю… Другая любовь. И так до бесконечности. До нас.
— Наша — это наша,— сказал он невразумительно и притянул ее к себе, хотел поцеловать, но она уклонилась. Попытался еще раз, и она уклонилась снова.
Он удивился, ведь только вчера они целовались на улице в пяти шагах от фонаря, где их каждую минуту могли увидеть, и она не вырывалась. А теперь ее лицо было строгим, бледным (а может, это луна так осветила), и губы сурово сжаты, и глаза неприступны. Хотя он и не видел в них ничего, только черноту, но неприступной была и сама чернота.
— Валерий, — сказала она. — Я хочу… чтобы ты пообещал мне говорить правду. Только правду. А я обещаю тебе. Давай закроем глаза и подумаем вместе: если я обману, то я плохой человек и пусть со мной случится все самое плохое. И тогда кара станет настоящей,, она будет подстерегать. Обманывать друг друга можно только в шутку…
Валерий улыбнулся в душе, но волнение Лины передалось и ему.
— Может, ты полюбишь другую или с нами что-то случится — я прощу тебе все за правду. Может, и не надо будет прощать… Ты снова скажешь: выдумала, вычитала. Ты такой умный, много ездил и видел… В мире столько клятв… Так что это не клятва.., А просто… я не перенесу неправды.
— Я тоже,— сказал он, преисполняясь громадной, даже слезы выступили на глазах, нежностью и почему-то жалостью к Лине — Я обещаю… — Почувствовал, что ему чего-то не хватает.
Его искренность искала свидетелей — тех, какими чаще всего клянутся и какие потом ничего не могут доказать: звезд, неба, речки… Ими клялись самые первые влюбленные. И все-таки свидетель явился. Из необозримой синей бездны вырвалась светлая точка, прочертила небо, упала за Десной, за лесами. Лина вздрогнула, чего-то испугалась, он поцеловал ее, но поцелуй был холодным, торжественным.
Они сошли с холма притихшие, задумчивые, не знали, о чем говорить, как вернуться к той легкости, беззаботности, с которыми недавно, взявшись за руки, бродили по селу…
