— А где мать? — спросил.
— Рассаду сади-1’ на Заречье.
— Так скажите вашей маме, что правление колхоза выделило вам новую хату с голубыми наличниками.
— Нам новую хату! — захлопала в лацоши веселая, а другая подняла смущенное, задумчивое личико И улыбнулась.
Василь Федорович улыбался тоже. Конечно, это заслуга не его, всего правления, но как хорошо приносить добрые вести! Для себя хорошо.
Грек стоял на крыльце конторы, и ему не хотелось заходить внутрь, нырять в бумажные дела. Вокруг бушевала весна, деревья прямо кипели ярой зеленью. Только в конце колхозного двора, где с давних пор высились два тополя, листва на одном почему-то не распустилась. Корявый, черный, он цаоа-пал душу и взгляд, и веяло от него запустением. «-Надо спилить»,— подумал Грек, еще храня в душе хорошее настроение. Но едва услышал голос Куницы по телефону (трубку подал Любка, как только он шагнул на порог кабинета «Уже два раза звонил»), как весь напрягся и вирот рубашки стал ?есным. Куница долго расспрашивая, сколько и чего посеяли и что сеют сейчас (словно у него нет сводок), I рек отвечал коротко, сквозь зубы, ожидая, когда тот откроет главное, ради чего и затеял разговор.
— Нам стало известно,— наконец после короткой паузы сказал тот,— что строительство комплекса двигается весьма медленно.
— Посевная,— уронил Василь Федорович. — Людей со стороны нанимать не собираемся.
— Знаем, знаем, но… Одним словом, есть мнение форсировать строительство.
— Чье мнение? — спросил Грек.
— Ну, есть, ест!
— Чье? — настаивал Василь Федорович.
— Что вы грубите! Слишком много на себя берете. Будете отгечать! — заорал вдруг Куница, и казалось, вот-вот оборвется провод. И наступила тяжелая тишина. Только в трубке слышалось сердитое сопение.
В Греке горячо вспыхнул гнев, но он через силу подавил его.
— Я не граблю, просто хочу знать, чье мнение: бюро райкома, первого секретаря или ваше собственное?
Куница бвосил трубку. Василь Федорович представил себе, как тот теперь накручивает диск, жалуется на него, и усмехнулся. Пускай жалуется, моль бумажная! Уже где-то навел справки о строящихся в районе комплексах и хочет выехать на нем. Дудки! Грек торопиться не будет. Строят ведь не на один год.
Любка предупредительно склонил голову набок, готовый выполнить любое распоряжение.
— Вот что, Степан Карпович,— спохватился Грек. — Оформляйте документы, берите машину картошки и езжайте 4 Паничем-скульптором в Житомир Мы должны закончить мемориал. — Влдохлул и пожаловался:— Тянет из нас этот черт деньги, да куда денешься. Конец уже виден…
Рагушный вышех во двор. Небо над головою было прозрачным, голубоватого оттенка, похожее на реку в полдень. Qh так и подумал о нем как о вечно текущей реке, берзгом которой является Земля. На ней можно отдохнуть взгляду, можне парить над ней мыслью, всс время помня, что стоишь на берегу. Ночью небо совсем иное, нечью оно — космос, в котором носятся частицы материи, и не трудно предста-зить себе такой частицей Землю Современная наука приучила нас к этому. А йо ьремена его детства и ночью небо было просто небом, захватывало душу тугим посвистом невидимых в темени утиных крыл (словно само мчалось на тех крылах), пугало бездонностью.
